14. Английская пресса в условиях борьбы за отмену «налогов на знание» (1800 - 1861). Чартистская печать.
главным фактором, тормозящим развитие прессы были так называемые “налоги на знание”. Это были пошлины, которые государство взимало с каждого периодического издания в пользу казны. Без уплаты этих пошлин ни одна газета, ни один журнал не могли выйти в свет. В период с 1776 по 1815 гг. сумма таких поборов повышалась пять раз и к 1815 г. по сравнению с 1712 г. увеличилась на 800 процентов. Таким образом продолжала существовать система экономического воздействия на прессу.
Постепенное упразднение “налогов на знание” началось с того, что в 1833 г. были значительно уменьшены налоги на публикацию в газетах рекламных материалов. Это прежде всего было выгодно английской буржуазии, которая в то время активно продолжала отстаивать свои права. И она добилась своего. В 1832 г. в Великобритании прошла парламентская реформа, которая уравняла буржуазию в правах с аристократией. Усиление демократических сил способствовало тому, что все чаще и чаще стал подниматься вопрос об облегчении налогового бремени для печати. В 1849 г. образовался Комитет борьбы за отмену газетной марки - знака, свидетельствующего о том, что все установленные пошлины уплачены. В 1853 г. был полностью снят налог на объявления в прессе. Теперь реклама в любой форме могла помещаться в периодических изданиях. В 1855 г. был отменен последний пенс сборов с самих газет. И наконец в 1861 г. был снят налог на бумагу. Таким образом налоги на знание прекратили свое существование. К 1870 г. все английские законы были уже почти безопасны для печати. Начался новый этап истории английской прессы.
Отмена налогов привела к тому, что издержки на производство газет и журналов стали значительно меньше. Следовательно упала и цена на них. Поэтому пресса стала более доступной для широких слоев населения. Предприниматели стали размещать в газетах все больше и больше  объявлений. Доходы от рекламы стали важной частью бюджета редакций. За счет вливания этих весьма не малых средств увеличивались и тиражи газет. Таким образом постепенно складывалась система постоянного наращивания газетного производства. Появлялись все новые и новые периодические издания. Газетное дело стало рентабельным делом, а сама газета - товаром. Но в таких условиях неотвратимыми стали изменения и в самой структуре английской прессы. Она разделилась на элитарную и массовую.
Экономика – камень преткновения. Очень тяжелый штемпельный сбор.1712 – налог ½ пени с листа, 1789 – 2 пени. 1815 – 4 пени.
Самое тяжелое время для Англии. 1836 – налог уменьшен до 1 пени. 1859 – налог отменен. Его назвали «налогом на знания».
ЧАРТИСТСКАЯ. Есть основание считать, что войну за дешевую печать выиграли рабочие. В 1834–1835 гг. еженедельный тираж нелегальных дешевых газет достиг 150 тыс. экземпляров. 30-е годы XIX в. стали временем снижения гербового сбора: в 1833 г. были уменьшены налоги на объявления; в 1836 г. были снижены и гербовый сбор и налог на бумагу, но до полной победы было еще далеко. Эстафету «защитников бедняка» приняла чартистская печать[99].
Чартизм продемонстрировавший, что рабочие окончательно вступили на путь самостоятельной политической борьбы, представлял собой массовое политическое движение, целью которого была последовательная демократизация общественного устройства Англии. Программа движения была сформулирована в Хартии («Чартер») и предполагала, прежде всего, всеобщее избирательное право (для мужчин), ежегодное переизбрание парламента, тайную подачу голосов при выборе депутатов, деление страны на равные избирательные округа для обеспечения равномерного представительства, отмену имущественного ценза и выплату жалованья депутатам. В 1839 г. в парламент была представлена петиция с требованием осуществить Хартию. Под этим документом стояло 1200 тыс. подписей. В 1842 г. аналогичная петиция собрала уже 3300 тыс. подписей. В 1848 г. третью петицию подписали также несколько миллионов человек. Все три петиции были отклонены, чартисты не смогли добиться перехода власти в руки рабочих, но чартизм оказал огромное влияние на политическую и социокультурную жизнь Англии.
Среди сторонников Хартии были те, кто придерживался мнения о возможности и целесообразности революционных выступлений, «физической силы» (например, участники «Лондонской демократической ассоциации»), а также те, кто выступал исключительно в поддержку ненасильственных форм протеста[100]. В конечном счете чартизм избрал мирный путь борьбы, который предусматривал агитацию за Хартию, митинги, сбор подписей, политические стачки (это не означало, что чартисты не оставили за собой права отвечать насилием на насилие)[101]. Агитационно-пропагандистская деятельность чартистов достигла беспрецедентно широкого размаха: ораторские выступления на митингах и собраниях, издание «политических проповедей», публикация и распространение в виде брошюр отчетов о судебных процессах над чартистами, публикация чартистских песен – этот перечень можно было бы продолжить. Существовало чартистское книгоиздательство и книжный магазин. Немалую роль в развитии чартизма сыграла пресса.
Огромная роль в развитии чартизма принадлежала газете «Норзерн Стар» («Северная звезда») (1837–1852). Сначала она выходила в Лидсе, а с середины 40-х годов XIX в, – в Лондоне. Ее издавал выдающийся ирландский публицист Фергюс О'Коннор (1796–1855). Потомок ирландских королей, сторонник самостоятельности Ирландии, организатор «Большого северного союза», он ратовал за решительные действия в рамках мирного решения проблем.
«Норзерн Стар» официально не являлась центральным органом движения, хотя по сути своей именно эту роль она играла. Газета выходила форматом крупных английских еженедельников, и тираж ее был вполне сопоставим с тиражом «Таймс» – 36000 экземпляров. Подобный объем продаж был скорее исключением, чем правилом для английской прессы.
«Норзерн Стар» внесла существенный вклад в «первичное собирание сил». И все многочисленные издания, которые поддерживали Хартию, не могли соперничать с этой газетой в плане ее влияния. Вынуждены были прекратить свое существование «Саузерн Стар» («Южная звезда») О'Брайена, манчестерский «Чемпион» («Защитник»), основанный сыновьями Коббета, «Лондон Диспетч» («Лондонское сообщение») и др. «Норзерн Стар» платила гербовый сбор, но называла его «чумным пятном» на своих страницах.
Популярности газеты во многом способствовал авторитет О'Коннора, несмотря на противоречивость и сложность его личности.
Выступления О'Коннора на многочисленных собраниях, митингах вдохновляли массы, вызывали у них доверие. «Норзерн Стар» получала изо всех уголков страны новости и комментарии о важнейших событиях дня[102]. Отчеты, письма, публикации ораторских выступлений способствовали укреплению веры в победу чартизма. По мнению исследователей, «Норзерн Стар», склонявшаяся к «физической силе», отразила основные успехи и основные недостатки чартизма и все проявления протеста: борьбу за парламентскую реформу, республиканские и антиклерикальные устремления, ностальгию по «старой Англии», на ее полосах пропагандировался утопичный план земельной реформы О'Коннора[103]. Как и самому чартистскому движению, ей не удалось привести все это разнообразие к общему знаменателю, достичь единства программы и тактики.
«Норзерн Стар» была исключительно разнообразна по своему содержанию. Очень много места на своих полосах она уделяла литературе и искусству. С 1845 по 1848 г. в газете был введен специальный раздел, посвященный литературе. Здесь под заголовком «Красоты Байрона» печатались стихи великого поэта. Произведения Шелли публиковались под рубрикой «Песни для народа», причем «Песнь людям Англии» появилась в газете трижды, в самые ответственные для чартистского движения моменты[104].

15. Дифференциация английской прессы во второй половине XIX века. Появление массовых изданий.
Дифференциация английской прессы. Появление массовых издании (60-е годы XIX—первые десятилетия XX в.)  К середине XIX столетия Англия стала страной «образцового капитализма». В 50 — 60-е годы усилилась ее колониальная поли¬тика.  В 70-е годы XIX в. начинает развертываться процесс «постепен¬ной утраты английской мировой промышленной монополии. Те¬ряя положение мастерской мира, Англия, однако, сохраняла коло¬ниальную и морскую гегемонию, преобладающую роль в мировой посреднической торговле, страховом и банковском деле, которые по-прежнему приносили английской буржуазии огромные, все ра¬стущие прибыли». В 60-е годы английская пресса получила ту меру свободы, кото¬рая для своего времени была исторически возможной. Издатели, редакторы, журналисты поспешили восполь-зоваться этой свободой.
Новые возможности прессы обусловливались не только отменой «налогов на знание»: росли технические возможности ее производ¬ства и распространения.  Александер Белл продемонстриро¬вал королеве Виктории телефон; вскоре была проложена частная телефонная линия от острова Уайт до Лондона, а затем в сто¬лице Великобритании стала действовать общественная телефонная служба. Маркони предсказывал появление и «видимого телефона».
В этой обстановке шло превращение службы Джулиуса Рейтера в подлинно информационное агентство. Процесс внедрения Рей¬тера в журналистику не был безболезненным: «старые» англий¬ские газеты типа «Таймс» предпочитали получать информацию из-за рубежа от своих корреспондентов. Первые попытки прода¬вать заокеанские новости прессе были неудачными, но си¬туация изменилась. Рейтер убедительно продемонстриро¬вал «Таймс» и другим изданиям, что получаемые им телеграммы гораздо оперативнее, чем сообщения специальных корреспонден-тов. «Таймс», «Морнинг Кроникл», «Морнинг Геральд», «Дейли Телеграф» и «Морнинг Адвертайзер» («Утренние объявления») в начале 60-х годов XIX в. уже платили солидные суммы за под¬писку на информацию Рейтера. Подписчиками агентства стали немецкие и бельгийские издания.
Уже в 1856 г. «Рейтер», французское агентство «Гавас» и не¬мецкое «Вольф» сделали шаги навстречу друг другу — в 1859 г. между ними было заключено первое письменное соглашение. Но¬вый договор подписывают «Рейтер» и «Гавас» в 1865 г., «Гавас» и «Вольф» в 1867 г. В 1870 г. в Париже между тремя агентствами было заключено соглашение исключительной важности: оно опре¬делило характер их отношений вплоть до 30-х годов XX века.
В 1878 г. его главой стал барон Гер¬берт де Рейтер (1852—1915), сын Джулиуса.
В сложном положении оказалось агентство в годы первой ми¬ровой войны (1914 —1918), когда развернулось пропагандистское противоборство воюющих сторон.
Его пост занял Родерик Джонс (1877 — 1962), позиции агентства укрепляются.
За время первой мировой войны объем информации, переданной «Рейтер», достиг небывалых размеров.  Рост объема информа¬ции был связан с количественным ростом английской прессы
В 60 — 80-е годы в Англии получили новый импульс развития различные типы периодических изданий. Так, в Лондоне появи¬лось много вечерних газет: «Пелл Мелл Газетт»), «Лон¬дон Дейли Меркури» («Лондонский ежедневный вестник»), «Ивнинг Меркури» («Вечерний вестник»), «Ивнинг Ньюс» («Вечерние новости»), «Стар» («Звезда», 1855). Ряды журнальной периодики пополнили «Фортнайтли Ревью» («Ежеквартальное обозрение»), ежемесячный «Контемпорэри Ревью» («Современное обозрение»).
В 60 — 70-е годы популярностью пользовались еженедельники. В «Вэнити Фэар» («Ярмарка тщеславия») стали помещать нечто вроде комиксов с цветными литографическими рисунками, а также ввели раздел сплетен. Успех издания возрос. Был создан еженедельник «Де Уорлд: Э Джорнэл фор Мен энд Вимен» («Мир: журнал для мужчин и женщин»). Он содержал обзоры со¬временной истории, обещал отразить интересы женщин, публико¬вать критические материалы, написанные «джентльменами и уче¬ными». По типу «Уорлд» возник еженедельник «Труз» («Истина»). В конце XIX столетия появились новые литературные издания, но некоторые из них оказались недолговечными. Пери¬одика второй половины XIX в. была достаточно специализиро¬ванной. Существовали религиозные, профессиональные, технические, спортивные и другие издания11.
В последние десятилетия XIX в. пресса, придерживавшаяся давно устоявшихся традиций, стала испытывать определенные трудности. Доходы многих изданий снизились. «Старые» газеты утрачивали свою привлекательность в глазах публики: они выгля¬дели слишком серьезными, их заголовки были невыразительными, страницы изобиловали политическими публикациями, а все то, что связано с повседневными житейскими интересами, практически от¬сутствовало13.
Одним из первых, кто начал реорганизацию английской прессы, явился Уильям Томас Стед (1849 — 1912).  Стед приступил к изданию «Ревью оф Ревью». Это был дайджест, в котором реферировались журналы типа «ревью» и «мэгэзин»14.
Достаточно дешевой и одновременно политически радикальной была и вечерняя газета «Стар», созданная Т. П. О'Коннором, соби¬равшимся покончить с «тривиальным» стилем «устаревшего жур¬нала».
Вступлению Англии в век «новой» журналистики немало способствовал тот факт, что братья Альфред Хармсворт и Гарольд Хармсворт купили лондонскую «Ивнинг Ньюс» и модер¬низировали ее.
Но подлинным первенцем массовой печати была национальная ежедневная газета «Дейли Мейл» («Ежедневная почта»), основа¬телем которой стал А. Хармсворт в 1896 г. Его стремление к созда¬нию утренних газет объяснялось тем, что пресса слабо ориентиро¬валась на новую читающую публику — клерков и ремесленников. «Дейли Мейл» как раз и была рассчитана на тех «юношей и де¬вушек, ежегодно оканчивающих школы, которые хотят читать. все, что написано просто и достаточно интересно»18.
В 1903 г. Хармсворты начинают выпускать еще одну ежеднев¬ную газету — «Дейли Миррор» («Ежедневное зеркало»). Она была задумана как дешевое издание, рассчитанное на домохозяек и пред¬назначенное для домашнего чтения. Со временем «Дейли Миррор» превратилась в еще более дешевое иллюстрированное издание, про-никнутое британским имперским духом.
В 1890 г. на газетном рынке появилась газета Артура Пирсона «Пирсон'з Уикли» («Еженедельник Пир¬сона») — двадцатистраничный еженедельник. Он рассказывал о жизни малоизвестных стран и народов, интересовался военным де¬лом.
В 1900 г. Пирсон приступил к изданию дешевой газеты «Дейли Экспресс» («Ежедневный экспресс»). Она поместила новости на первую полосу, как это принято в американской прессе.
Таким образом, английская «новая» журналистика была свя¬зана с появлением массовой прессы со всеми ее достоинствами и недостатками. Несомненно, она сыграла существенную роль в вовлечении широких слоев в орбиту воздействия средств инфор¬мации, которые приобретали массовый характер. Она оживила газетно-журнальный рынок Англии, внесла новые характеристики в журналистский профессионализм.  Но массовая пресса «пробудила» в журналистике и ее негатив¬ные черты. На страницы газет хлынул поток сообщений о теневых сторонах человеческой натуры, происходило вторжение в личную жизнь, нарушились нормы морали. Увеличились возможности манипулирования общественным сознанием.
До появления «Дейли Мейл» наибольший тираж среди еже¬дневных газет отмечался у «Дейли Телеграф». 
В 1908 г. «Таймс» переходит в руки лорда Нортклифа, который оставался владельцем газеты вплоть до своей смерти.
Дифференциация прессы Англии была связана не только с ее делением на качественную и массовую. Конец XIX — начало XX в. были связаны и с социальной дифференциацией изданий.
В годы деятельности I Интернационала ряд английских изда¬ний выступает от его имени. Одно из них — рабочая газета «Бихайв» («Улей»). «Бихайв» сочетала в себе элементы профсоюзного и популярного из¬дания. Органом Социал-демократической феде¬рации был еженедельник «Джастис» («Справедливость»), одним из руководителей которого стал Уильям.

16. Первое английское информационное агентство Джулиуса Рейтера.
Процесс внедрения Рейтера в журналистику не был безболезненным: «старые» английские газеты типа «Таймс» предпочитали получать информацию из-за рубежа от своих корреспондентов. Первые попытки продавать заокеанские новости прессе были неудачными, но с 1858 г. ситуация изменилась. В 1859 г. Рейтер убедительно продемонстрировал «Таймс» и другим изданиям, что получаемые им телеграммы гораздо оперативнее, чем сообщения специальных корреспондентов. «Таймс», «Морнинг Кроникл», «Морнинг Геральд», «Дейли Телеграф» и «Морнинг Адвертайзер» («Утренние объявления») в начале 60-х годов XIX в. уже платили солидные суммы за подписку на информацию Рейтера. Подписчиками агентства стали немецкие и бельгийские издания. Правда, в освещении Крымской войны «Таймс» продолжала лидировать, но после 1858 г. число подписчиков Рейтера увеличилось, одновременно расширилась и сеть агентов, которые не были журналистами, а собирали информацию для Лондона[124].
Для кого работало агентство? «Английскими читателями телеграмм Рейтера были исключительно мужчины с либеральными взглядами среднего класса. Их можно было рассматривать сторонниками зарубежных конституционных движений, учитывая их интерес к Гарибальди; но они выглядели больше роялистами, нежели республиканцами, так как их сильно волновали деяния королей и королев. Их можно было расценить как приверженцев британской имперской идеи, если речь шла о репортажах из основных колоний и из "самой темной" Африки. Все они были христианами. Наконец, они получили некое классическое образование и имели некоторое представление о современной литературе, музыке и науке»[125].
В 1859–1860 гг. европейские новости все еще преобладали в агентстве, но потом были созданы индийская и китайская службы, а к 1861 г. «Рейтер» связывала с миром сотня линий. Австралия, Новая Зеландия, Южная Африка входили в круг его постоянных интересов. В Англию поступали сообщения о гражданской войне в Северной Америке. С 1868 г. новости «Рейтер» для провинциальных изданий начало распространять агентство «Пресс Ассошиэйшен»; благодаря этому сотрудничеству агентство «Рейтер» не стремилось стать службой внутренней информации[126].

Уже в 1856 г. «Рейтер», французское агентство «Гавас» и немецкое «Вольф» сделали шаги навстречу друг другу – в 1859 г. между ними было заключено первое письменное соглашение. Новый договор подписывают «Рейтер» и «Гавас» в 1865 г., «Гавас» и «Вольф» в 1867 г. В 1870 г. в Париже между тремя агентствами было заключено соглашение исключительной важности: оно определило характер их отношений вплоть до 30-х годов XX века. Начался раздел мирового информационного пространства[127].
В конце столетия агентство «Рейтер» можно было считать институтом Британской империи. В 1878 г. его главой стал барон Герберт де Рейтер (1852–1915), сын Джулиуса. Широко образованный, начитанный, он исключительно хорошо знал агентство изнутри и много сделал для его технического переоснащения. Электрическое освещение, телефон, пишущие машинки появились в штаб-квартире «Рейтер» уже в XIX в.; к 1914 г. редакция состояла из европейского, американского, азиатского отделов и отдела доминионов, штат агентства в Лондоне насчитывал 150 сотрудников. В 1910 г. «Рейтер» начинает действовать как банкир, а в 1912 г. капитал «Рейтер'с телеграмм компани Лтд.» увеличился со 100 тыс. до 500 тыс. фунтов стерлингов. Наиболее прибыльной из зарубежных служб «Рейтер» к 1918 г. становится та, которая работала в Индии. Доходы из этого региона более чем в 4 раза превышали поступления из Северной Америки.
Но если новости из Индии занимали больше места в телеграфных сообщениях агентства, то наибольшим драматизмом отличались сообщения из Южной Африки: об открытии алмазов и золота, о войнах с зулусами, наконец, об англо-бурской войне, ужаснувшей мир бесчеловечностью методов ведения этой войны. За войнами, которые происходили в мире, «Рейтер» следило особенно тщательно. Агентство освещало нигеро-суданскую кампанию (1896), греко-турецкую войну (1897), войну в Тибете (1904)[128].
В сложном положении оказалось агентство в годы первой мировой войны (1914–1918), когда развернулось пропагандистское противоборство воюющих сторон. Примечательно, что Великобритания через четыре часа после начала боевых действий вывела из строя кабельную сеть Германии, лишив ее важнейшего информационного канала.
Барону Рейтеру (потомку выходцев из Германии) пришлось доказывать истинно британский характер агентства, а после добровольного ухода на фронт его единственного сына и смерти жены владелец агентства в 1915 г. застрелился. Его пост занял Родерик Джонс (1877–1962), позиции агентства укрепляются. С 1918 г. Джонс ведает пропагандой в министерстве информации, тогда же он превращается в сэра Родерика, автократия которого продлится с 1919 по 1934 г.[129]
За время первой мировой войны объем информации, переданной «Рейтер», достиг небывалых размеров. Только через несколько его подразделений прошло 10 млн. слов. Рост объема информации был связан с количественным ростом английской прессы. По данным английского историка журналистики Г. Герда, в 1852 г. в стране выходило 1165 газет и 213 изданий типа «мэгэзин», в 1870 – соответственно 1390 и 626; в 1880 – 1986 и 1097; в 1890 – 2234 и 1778; в 1900 – 2488 и 2446[130].
В 60–80-е годы в Англии получили новый импульс развития различные типы периодических изданий. Так, в Лондоне появилось много вечерних газет: «Пелл Мелл Газетт» (1865), «Лондон Дейли Меркури» («Лондонский ежедневный вестник», 1862), «Ивнинг Меркури» («Вечерний вестник», 1868), «Ивнинг Ньюс» («Вечерние новости», 1881), «Стар» («Звезда», 1855). Провинциальная «Ливерпуль Дейли Пост» («Дневная почта Ливерпуля», 1855) печатала утренний выпуск в три часа ночи, дневной в девять утра, вечерний – в три часа дня. В викторианскую эпоху возникают воскресные газеты «Уикли Баджет» («Еженедельные новости», 1861–1912), «Рефери» («Арбитр», 1877–1939), «Пипл» («Люди», 1881)[131]. Ряды журнальной периодики пополнили «Фортнайтли Ревью» («Ежеквартальное обозрение», 1865), ежемесячный «Контемпорэри Ревью» («Современное обозрение», 1866), «Найнтинс Сенчури» («Девятнадцатый век», 1877), который издавался по типу французского «Ревю де дё монд» («Обозрение двух миров»).

17. Немецкая периодическая печать начала XVIII века.
1609 г. считается годом рождения европейской газетной периодики. Место появления первых газет — Германия. С 1609 по 1630 г. еженедельные газеты появились уже в 30 городах Европы. Быстрое распространение периодических изданий объясняется возросшим уровнем типографского дела, ростом городов и увеличением спроса на различную информацию со стороны городского населения, основным потребителем данного типа печатной продукции. В Англии первая еженедельная газета появляется в 1621 г., в Швеции — в 1624-м, во Франции — в 1631-м, в Италии — в 1636-м, в Испании — в 1641-м [61].
Развитие и распространение мировой печати началось с Германии, где житель Майнца Иоганн Гутенберг в 1450 г. изобрел ти¬пографский станок и напечатал на нем латинскую Библию. Много лет спустя в 1609 г. были отпечата¬ны первые немецкие еженедельные издания «Сообще¬ние» и «Объявление», а первая ежедневная газета «Лейпцигская газета» вышла в 1661 г. А сегодняшние особенности немецкой прессы — преобла-дание утренних газет и ярко выраженный региональный харак¬тер изданий: 95 процентов периодических изданий относятся к ме¬стным, что связано с многовековой феодальной раздробленнос¬тью страны, объединившейся лишь к концу XIX Много лет спустя в 1609 г. были отпечата¬ны первые немецкие еженедельные издания «Сообще-ние» и «Объявление», а первая ежедневная газета «Лейпцигская газета» вышла в 1661 г. А сегодняшние особенности немецкой прессы — преобла¬дание утренних газет и ярко выраженный региональный харак¬тер изданий: 95 процентов периодических изданий относятся к ме¬стным, что связано с многовековой феодальной раздробленнос¬тью страны, объединившейся лишь к концу XIX века. Сама же история радиотелепередач началась сравнитель¬но рано: впервые берлинцы слушали радио в октябре 1923 г., а к 1926 г. в стране был уже миллион радиослушателей.  В ФРГ — более пятисот информационных агентств, самые крупные из них: ДПА (Дойче Прессе — Агентур — Немецкое аген¬тство новостей), созданное в 1949 г., и ДДП (Дойчер Депешендинст — Немецкая почтовая служба, 1971).
18. Взаимоотношения государства и прессы. Возникновение цензуры в немецком государстве.
В Германии предварительная цензура была уничтожена в 1815 году, но союзное постановление, состоявшееся 20 сентября 1819 г. на основании решения Карлсбадской конференции, восстановило предварительную цензуру во всех государствах Германского союза для всех периодических изданий и для книг размером менее 20 печатных листов. Союзный сейм очень строго следил за соблюдением этого постановления в отдельных государствах.

Революция 1848 года уничтожила цензуру в большинстве германских государств. Позже в отдельных государствах не раз делались попытки ее восстановления, но длящегося успеха они не имели, и ограничения свободы печати сводились к более или менее суровой судебной репрессии.

После создания единой германской империи конституция подчинила печать общеимперскому законодательству. 7 мая 1874 года был издан имперский закон о печати, которым были отменены местные постановления на всем протяжении германской империи, кроме Эльзас-Лотарингии, где временно были сохранены старинные французские постановления. Требование предварительного разрешения было отменено, сохранилось только правило, что на заглавном листе книги должны быть означены имя и адрес типографа и имя издателя, а для периодического издания - сверх того имя ответственного редактора (в Эльзасе требовалось предварительное разрешение на право открытия типографии).

Преступления печати были весьма разнообразны: возбуждение к неповиновению законам, призыв к совершению преступлений, разжигание взаимной классовой ненависти, опубликование государственных тайн, богохульство, клевета, оскорбление частных лиц и т. д. Привлекался к суду ответственный редактор. Суровость кар и обилие преследований привели к тому, что ответственные редакторы почти всегда бывали подставными лицами (Sitzredacteur), несмотря на то, что закон угрожал издателю 6-ю месяцами тюрьмы и 1000 марок штрафа за заведомое пользование подставным лицом как ответственным редактором. Редактор и издатель могли снять с себя ответственность и возложить ее на автора, если последний был жив и находился в Германии. Кроме наказаний, суд мог постановить и уничтожение инкриминируемого произведения; допускался предварительный его арест прокуратурой, но de facto он был почти невозможен для периодических изданий вследствие быстроты их рассылки. Право опровержения ограничено тесными размерами (не свыше размера статьи, подавшей к нему повод) и строго фактическим содержанием.

«Законом о социалистах» 1878 года, сохранявшим силу до 1890 года, были установлены дополнительные ограничения свободы печати. На местные полицейские учреждения возложена была обязанность воспрещать всякого рода произведения печати, в которых проявляются социалистические тенденции, клонящиеся к ниспровержению государственного и общественного строя и могущие угрожать общественному спокойствию.
19. Немецкая журналистика начала XIX века и домартовского периода.
После падения Наполеона в Германии укрепилась всеобщая уверенность в близости возрождения «старого германского вели¬чия и славы» — настроение, дававшее большой простор фантасти¬ческим увлечениям и смелым иллюзиям. Это настроение с большой силой отразилось и в германской печати, пользовавшейся на первых порах во многих частях Германии почти неограниченной свободой.
С наибольшим красноречием и воодушевлением новые нацио¬нальные задачи обсуждались в газете «Rheinischer Merkur», выхо¬дившей с января 1814 г. под редакцией И. И. Герреса в Кобленце. Она восторженно приветствовала вступление германских войск во Францию, как начало новой эры для Германии, — эры, должен-ствующей сделать Пруссию «источником, из которого, точно не¬фтяной фонтан, бьет живительная огненная струя». Павшего им¬ператора газета беспощадно бичевала едкими сатирическими выпадами. Когда сделались известными кардинальные пункты первого парижского мира, «Merkur» с негодованием обвиняла союзников в излишней уступчивости, благодаря которой Франция не полу¬чила должного возмездия за свои грехи. Медлительная работа Венского конгресса3 вызывала ее справедливый гнев. «Народы оста¬лись ни при чем!» — писала она по поводу его постановлений. Особенной резкостью отличались ее статьи, посвященные сепара-тистским стремлениям южногерманских государей. Это и вызвало воспрещение «Merkur'a» в Баварии и Вюртемберге в июле 1874 г.; вскоре она была изъята из обращения и в Бадене. Но Геррес не падал духом, он продолжал вести газету все в том же направлении. Когда Наполеон бежал с Эльбы и Германии снова грозила опасность французского нашествия, он умолял немецких князей из¬брать себе верховного главу и основать единое государство. Но это выступление пришлось не по вкусу германским правительствам, и прусский государственный канцлер Гарденберг 16 мая 1815 г. обра¬тился к Герресу с письмом, в котором он требует от него прекра¬щения его зловредной деятельности, направленной на «возбужде¬ние страстей» и «агитацию в пользу воссоздания германской им¬перии». Эти предупреждения не достигли, однако, цели; Геррес продолжал свою кампанию против Венского конгресса, избрав предметом нападок берлинского тайного советника Шмальца, за¬явившего, что во время освободительной войны о воодушевлении народа не могло быть и речи; что народ взялся за оружие из чувства долга, как во время пожара; в то же время Геррес старательно подчеркивал заслуги союзов молодежи, обвинявшихся Шмальцем в демагогических происках. Берлинское правительство находило эти рассуждения в высокой степени неуместными, и приказом 3 января 1816 г. дальнейший выход «Rheinischer Merkur'a» был вос¬прещен. В оправдание этой меры правительство ссылалось на то, что статьи газеты сеют рознь среди народа и что ее отрицательное направление волнует умы. Таким образом, Германия лишилась одной из своих наиболее симпатичных и остроумных газет.
Заполнить образовавшийся пробел пытались Иоганн Вейцель в Висбадене и Арнольд Маллинкрол в Дортмунде: первый издавал с 1816 по 1819 г. «Die Rheinischen Blätter», второй в 1816-1818 гг. «Westphälischer Anzeiger». Эти газеты оставались далеко позади своего образца; тем не менее деятельность их заслуживала полного одоб¬рения. «Westphälischer Anzeiger'y» принадлежит инициатива по воп¬росу о будущем германском таможенном союзе, явившемся, как известно, фундаментом для государственного объединения Германии. Западногерманская газета, преобразовавшаяся из выходив¬шей в XVIII столетия в Кельне «Post-Amis-Zeitung'a», воспрещен¬ная в 1809 г. французским правительством и вынырнувшая вновь в 1814 г. под редакцией Марка дю Монта, «Kölnische Zeitung», долж¬на была преодолеть всевозможные трудности и выходила поэтому лишь в малом формате и только один раз в неделю.
Берлинские газеты по-прежнему находились под строгой цен¬зурой и не могли обсуждать политических дел. Двум старым газе¬там столицы — «Spenersche Zeitung» и «Vossische Zeitung» — было воспрещено доставлять известия о заседаниях Венского конгресса. Лишь те сообщения, которые получались из кабинета князя Гарденберга, подлежали огласке. Новая газета «Der Preussische Korres¬pondent», вызванная к жизни генералом Шарнгорстом, реорга¬низатором прусской армии, и руководимая известным историком Б. Г. Нибуром, держалась строго лояльного и патриотического об¬раза мыслей, но, сталкиваясь на каждом шагу с препятствиями, выходила лишь со 2 апреля 1813-го до конца 1814 г.
Возрастающая потребность в правительственном органе, через который правящие круги могли бы оказывать непосредственное влияние на общественное мнение, который доставлял бы все со¬общения туземных и иностранных газет и опровергал бы «поспешные суждения газетных писак», побудило правительство основать в 1819 г. «Allgemeine Preussische Staatszeitung» (нынешний официаль¬ный «Deutsche Reichs-Anzeiger»). На должность главного редактора был избран патриотический писатель Фридрих-Август фон Штеге-ман. Но долгое время газете не удавалось двинуться вперед; много¬численные попытки поднять и реорганизовать ее на новых началах не давали осязательных результатов; казне из года в год приходилось отпускать на ее содержание дополнительные ассигновки; лишь с 1877 г. приходы превзошли расходы, а в наше время чистая ежегодная прибыль с нее составляет около 200 000 марок. С 1888 г. последняя распределяется поровну между прусской и имперской казной.
В восточной Пруссии политическая жизнь вскоре снова приос¬тановилась; несколько новых изданий, каковы «Breslaner Zeitung» (1820) и «Gesellige» (1826), выходивший в Грауденцере, существо¬вали при самых безотрадных условиях и получили свое значение гораздо позже.
Положение прусских газет значительно отягчилось введенным в 1822 г. постановлением о газетном штемпеле («Zeitungsstempel»), без которого ни один номер не мог поступать в продажу. Это по¬становление было отменено только в 1873 г.
Высший контроль над прусской периодической печатью со¬средоточивался в руках учрежденной в 1819 г. верховной цензур¬ной коллегии (которая в 1843 г. была преобразована в верховный цензурный суд), в основу работ которой были положены Карлсбадские постановления, получившие 20 сентября 1819 г. санкцию общегерманского союзного сейма.
В Саксонии и Тюрингене положение печати на первых порах было гораздо благоприятнее. В великом герцогстве Саксен-Веймаре эдиктом Карла-Августа 1816 г. была введена полная свобода печати; вслед за этим книгоиздатель Фридрих-Юстус Бертух основал в Веймаре либеральную газету, выходившую с 1 января 1817 г. под названием «Oppositions-Blatt. Weimarische Zeitung». Эта газета стала на сторону освободительного движения. Главный ма¬териал для своих статей она почерпала из заседаний союзного сейма, государственного устройства германских союзных госу-дарств, экономического положения Германии и вопросов о поло¬жении германской прессы. Но при различных дворах на газету смотрели косо, в особенности в Вене; а «задорные замечания» вызывали сильное неудовольствие. Карл-Август получал со всех сторон предложения о принятии по отношению к ней мер обуз¬дания; но долгое время он колебался сделать это. Только когда Карлсбадские постановления вступили в силу, — он решился, наконец, воспретить дальнейший выход газеты (в ноябре 1820 г.). В Саксонии в 1813 г. появились подававшие большие надежды «Deutsche Blätter» Ф. А. Брокгауза. Газета отличалась блестящим составом сотрудников, ясным и спокойным тоном, в котором она обсуждала преимущественно вопросы государственного устрой¬ства. Но возбуждение интереса к этим именно вопросам вызывало энергичное противодействие со стороны правительств, цензур¬ный гнет прогрессивно увеличивался, и уже в марте 1816 г. Брок¬гаузу пришлось прекратить свое издание.
Повсеместный застой политической жизни неожиданно был возмущен в 1830 г., когда Карл X, оплот реакционеров, стремив¬шихся к реставрации порядков дореволюционной эпохи, был свер¬жен с французского престола и замещен Людовиком-Филиппом4, который слыл либералом. Отголоски французских событий дошли и до Германии и вызвали здесь всеобщее возмущение. Государ¬ственная опека показалась всем необычайно тяжелой. Повсюду заго¬ворили о необходимости крупных реформ; испуганные правитель¬ства поспешно соглашались на многочисленные уступки. В западной Германии, где движение приняло наиболее серьезный характер, появился целый ряд либеральных газет с весьма решительной фра¬зеологией. Из них на первом месте следует назвать основанную Роттеком, Велькером и Дутлингером «Freisinnige», выходившую в Фрейбурге с 1 марта 1831 г. Наряду с ней выходили «Mannheimer Abendzeitung» Карла Грюна и Бернайя и «Wächter am Rhein» Фран¬ца Штромейера в Мангейме. Более страстным языком отличались орган вюртембергской демократической партии «Hochwächter» в Штутгарте, принявший в 1833 г. название «Der Beobachter», «Deutsche Tribüne» Августа Вирта, выходившая сначала в Мюнхене, потом в Гамбурге, и «Westbote» Ф. И. Зибенпфейфера в Оггерсгейме.
Все эти газеты, за исключением «Beobachter'a», выходящего и поныне в Штутгарте, пользовались крупным влиянием в широких слоях общества, все они имели весьма короткое существование. Всеобщее возбуждение, искусственно обузданное правительства¬ми, вскоре улеглось, и Меттерних снова позаботился вернуть пе¬чати ее давнишние оковы. Он вступил с Пруссией в переговоры «о мерах пресечения германской революции» и добился принятия со¬юзными правительствами шести параграфов (28 июля 1832 г.), в силу которых обсуждение политических вопросов в германской прессе сделалось невозможным. Одновременно были предприняты репрессии против политических союзов и против всех отголосков недавно пережитых волнений. Многие видные общественные дея-тели были присуждены к заключению в тюрьмы; студенты, уча¬ствовавшие в роли «буршей» (Burschenschaftler) — членов полити¬ческих организаций — в политическом движении, сотнями заклю¬чались в крепость. Система меттерниховского «гонения демагогов» была в полном разгаре.
Но новые веяния, несмотря на варварскую строгость притес¬нителей, не могли быть окончательно заглушены, и, когда в 1810 г. на прусский престол вступил Фридрих-Вильгельм IV, стремления разбить оковы, сдавливавшие всю национальную жизнь, пробуди¬лись с новой силой. При всем желании правительство не могло подавить выражения этих стремлений в печати, влияние «Kölnische Zeitung» и аугсбургской «Allgemeine Zeitung», разносторонне осве¬щавших политическое положение, все более возрастало. Техничес¬кая сторона изданий была прекрасно реорганизована талантливым Жозефом дю Моном; первое стало выходить под редакцией Карла Брюггемана, видевшего в Пруссии грядущего повелителя Германии. Редактором «Allgemeine Zeitung» был Густав Кольб, блестящий пуб¬лицист, сторонник так называемой великогерманской политики, стремившийся к объединению Германии под гегемонией обновлен¬ной и реформированной Австрии. Некоторое время пользовались значительным влиянием: лейпцигская «Deutsche Allgemeine Zeitung» (1837—1879) и основанная Гервинусом в 1847 г. в Гейдельберге «Deutsche Zeitung», выходившая впоследствии во Франкфурте-на-Майне и проводившая в южной Германии (симпатизировавшей Ав¬стрии) идею прусской гегемонии; в бурные годы (1848—1849) она, впрочем, изменила свое направление и бесславно погибла в 1850 г. Германские журналы периода 1814—1848 гг. в общем разделяли судьбу всей политической прессы. В момент всеобщего воодушев¬ления политические журналы сыграли крупную роль. Появились «Nemesis» Луденса, «Kieler Blätter» и «Die Zeiten» X. Д. Фосса, «Hermann» и «Isis» Окена, журналы Берне «Die Wage» и «Zeit¬schwingen», «Seutsche Blätter» и «Das neue Deutschland» Роттека и многие другие. Большинство из них «отцветали, не успев расцвес¬ти», остальные были приостановлены, когда пошли в силу Карлсбадские постановления. В последующие тяжелые годы могли дер¬жаться лишь те журналы, которые могли служить для поверхност¬ного, легкого чтения. Одни из них отличались безнадежной трезвостью суждений, другие идиллической сентиментальностью, третьи — балаганным юмором. Таковы дрезденская «Abendzeitung»
Ф. Гелля и Ф. Кинда (1817—1843), перешедшая потом к Роберту Щмидеру, «Der Gesellschaftler» (1817—1847) Губица, «Der Freimütige» Виллиброда Алексиса, «Zeitung für die elegante Welt», ставшая органом золотой молодежи, «Mitternachtblatt», основан¬ная в 1826 г. Адольфом Мюльнером, «Berliner Schnellpost» (1826— 1829) и «Berliner Kurier» (1827—1829) Сафира. Последняя приоб¬рела всеобщие симпатии благодаря своей неистощимой веселости и способности видеть все в смешном свете.
Когда после встряски 1830 г. умственная жизнь снова получила преобладающее значение, журналы сделались более содержатель¬ными. Руководящее значение получил «Morgenblatt» Котта, впос¬ледствии «Europa», «Jahrbücher» Руге и «Grenzboten» Куранды. «Morgenblatt» был органом швабских поэтов: Густав Шваб, Густав Перицер и Герман Гауер долгое время редактировали его. Эстети¬ческие воззрения журнала отвечали широким кругам читателей. В начале 1820-х гг. к «Morgenblatt'y» присоединились «Kunstblatt» и «Literaturblatt» известного писателя Вольфганга Менцеля. Находясь в оппозиции к Гете и «Молодой Германии», он числился в рядах романтической школы.
«Europa» являлась противовесом «Morgenblatt'a»; вокруг нее группировались литературные противники швабской школы: Гуд¬ков, Лубе и Кюне; они отличались едким сарказмом и воинствен¬ным тоном. Основанная в 1835 г. Августом Левальдом в Штутгарте, она в 1846 г. была переведена в Лейпциг, где выходила до конца 1885 г. под редакцией Густава Кюне, потом Эрнеста Кейля. Гораздо выше нее должны быть поставлены «Jahrbücher» Арнольда Руге. С 1 января 1838 г. они издавались в Лейпциге под названием «Hullische Jahrbücher für Deutsche Wissenschaft und Kunst» и стре¬мились сделаться «центром притяжения всех жизненных сил об¬щества». В составе сотрудников, кроме издателя доктора Руге из Галле и его компаньона Ф. Эхтермейера, входили все выдающиеся представители литературного мира, как, например, И. Г. Дройзен, Франц Куглер, Яков Гримм, Адольф Штар, Рейнгольд Костлин, Давид- Фридрих Штраус, Фридрих Фишер и многие другие. В жур¬нале появился целый ряд блестящих философско-сатирических этю¬дов, критико-биографических статей и обозрений, в которых сильно попадало консерваторам, между прочим Генриху Лео и Генцу. Король Людовик I Баварский также подвергался его частым на¬падкам. Эти статьи вызывали неоднократные предостережения со стороны правительства, решившегося в конце концов подчинить журнал контролю предварительной цензуры. Но Руге предпочел переселиться (в 1841 г.) из Галле в Дрезден, переменив название своего журнала на «Deutsche Jahrbücher». Прусское правительство воспретило журнал в Пруссии и потребовало от саксонских влас¬тей окончательного закрытия журнала, после чего, в 1812 г., изда¬ние «Jahrbücher» было воспрещено саксонским правительством. Что касается «Grenzboten», то он на первых порах объявил себя защит¬ником австрийских интересов, хотя и принужден был выходить за границей, так как при существовавшей цензуре независимой по¬литической мысли не было места в Австрии. Он был основан авст¬рийцем Курандой в 1841 г. в Брюсселе, но скоро был переведен в Лейпциг, являвшийся сборным пунктом австрийских эмигрантов. Несмотря на то что журнал был воспрещен в Австрии, он нелегаль¬ным образом продавался здесь почти в каждом городе и много спо¬собствовал распространению новых идей в австрийском обществе. К 1840-м гг. относится возникновение новой отрасли журналь¬ной литературы — иллюстрированного журнала. Украшение книжек иллюстрациями практиковалось уже и в XVI в.; снабжение журналов отдельными рисунками также уже было общепринятым; но иллюст¬рированная история дня впервые появилась на германской почве в изданной гениальным художником И. Я. Вебером (родился в Базеле в 1830 г., умер в Лейпциге в 1880 г.) «Illustrierte Zeitung», составлен¬ной по образцу «Illustrated London News» и парижской «Ilustration». Журнал выходил в Лейпциге с 1 июля 1843 г. Чисто художественный характер издания и талант его редактора вскоре подняли «Illustrierte Zeitung» до уровня всемирного журнала, в котором наряду с мелки¬ми набросками и эскизами читатель находил лучшие произведения графического искусства. С 1866 г. редактором его сделался Франц Метш. Два года спустя, в 1845 г., появился второй иллюстрированный жур¬нал, существенно отличавшийся от первого. Это — пользующиеся ныне всемирной известностью «Fliegende Blätter»5, подвизавшиеся сначала на поприще политической сатиры, но в наше время не вы¬ходящие за пределы безобидных шаржей и высмеивания житейской мелкоты. Они были основаны Каспаром Брауном (родился в 1807 г., умер в 1877 г.) в Мюнхене и выходили под его и Ф. Шнейдера ре¬дакцией. После смерти обоих редакторов (Шнейдер умер в 1864 г.) ответственным редактором и главным участником журнала является сын Ф. Шнейдера — И. Шнейдер.

20. Демократическая и либеральная пресса во второй половине XIX века. Политика Бисмарка в области печати. ????
Политика Бисмарка в области прессы.
Бисмарк был убеждённым консерватором и монархистом. В первом сейме он защищал интересы аристократии. Боролся с буржуазной оппозицией. Бисмарк вошёл в правительство, так как пользовался большой популярностью в народе. В 1867 г. он был назначен Федеральным канцлером. Бисмарк был противником свободы печати, поэтому он предпринимал все усилия, чтобы иметь власть над прессой. Так, в 1863 г. выходит закон, позволяющий властям закрывать газету после двух предупреждений. Сам Бисмарк правил передовицы газет.
В 1866-70 годах пресса “поворачивается” к Бисмарку. Газеты интересуются его внешней политикой, говорят о том, что это правильно. Бисмарк не был журналистом. Прессу он не  любил, но понимал её силу в обществе.
Принятие закона о печати было важным шагом. Он определил место прессы, функции прессы и наказания за преступления в области прессы. Этот закон был жёстким. По нему, газету мог учредить только подданный Германии. Иностранные газеты продолжали быть под контролем и могли быть закрыты в любой момент. Бисмарк выстроил систему подвластной государству прессы.
Бисмарк использовал прессу, контролировал её посредством последовательной цензуры. Также он оказывал на неё давление с помощью судебной системы.

21. Первые периодические издания в Североамериканских английских колониях конца XVII – нач. XVIII вв.
Появление первого печатного станка в североамериканских колониях относится к 1638 г. Событие это произошло в Новой Англии, где двумя годами ранее в местечке Кембридж (колония Массачусетс) был открыт Гарвардский колледж. Колледж должен был выпускать проповедников для нужд расширявшихся поселений, поэтому неизбежно возникла необходимость в изготовлении собственной печатной продукции.
Вместе с типографским станком, заказанным в Голландии, в Новый Свет отправился и профессиональный печатник Гловер, который, правда, скончался в пути. Сохранилась запись в дневнике Джона Уинтропа, одного из основателей колонии Массачусетс, – «Типография была установлена в Кембридже (Стивеном) Дэем, помощником мистера Гловера, умершего во время морского путешествия. Первой вещью, что была напечатана, стала присяга свободного гражданина; затем – альманах, составленный для Новой Англии мистером Уильямом Пирсом, мореплавателем; а затем была книга псалмов, переложенных на стихотворный размер».
Таким образом, волей случая американским первопечатником оказался Стивен Дэй, а первой американской печатной продукцией, увидевшей свет в 1639 г. и отразившей интеллектуальные запросы пуританского сообщества, стали юридический документ, альманах (аналог современной массовой культуры) и вполне удачный образец клерикальной литературы.
Говоря о печатной продукции североамериканских колоний XVII века, в первую очередь необходимо иметь в виду Новую Англию, так как первые издания в Пенсильвании датируются только 1685 г., в Нью-Йорке печатный станок появился в 1693 г., а в Виргинии – только в 1730 г. Пуританская культура Новой Англии, являвшаяся по преимуществу книжно-библейской культурой, диктовала появление специфической литературы, основной корпус которой составили памфлеты, брошюры, трактаты и сборники религиозно-нравоучительного характера.
Хотя официальной цензуры в Новой Англии не существовало до 1662 г., религиозная пуританская нетерпимость приводила к репрессивным мерам против «неблагонадежных» публикаций. К первым проявлениям цензурных ограничений относится случай с публикацией религиозного памфлета Уильяма Пинчона «Достохвальная цена нашего искупления» (1650), который не только был объявлен «ошибочным и еретическим», но и присужден к сожжению рукой палача на рыночной площади Бостона. Четыре года спустя подобные же санкции были объявлены против проникавших в Новую Англию квакерских трактатов, а в 1669 г. суд, узнав о готовящейся к печати книге Фомы Кемпийского «О подражании Христу», приказал произвести цензурные правки в тексте.
Обязанности надзора за печатной продукцией английское правительство возложило в первую очередь на королевских губернаторов североамериканских колоний. В официальных указаниях (датируемых 1686 г.) губернаторам провинций содержался параграф следующего содержания: «И поскольку большое неудобство может возникнуть вследствие свободы печатания на нашей вышеупомянутой территории при нашем правительстве, вам надлежит принять меры, используя все необходимые приказы, чтобы никто не держал никакого печатного станка и чтобы никакая книга, брошюра или какая бы то ни была другая продукция не была напечатана без прежде полученного от вас специального разрешения и лицензии».
Неудивительно, что появление первой газеты на территории североамериканских британских колоний, столкнулось с трудностями цензурного характера. Связано это знаменательное событие было с Бостоном. Именно там 25 сентября 1690 г. Бенджамин Харрис, типограф, перебравшийся из Лондона в Бостон, предпринял попытку издания первой американской газеты. Она называлась «Publick Occurrences Both Foreign and Domestick» («Общественные события как иностранные, так и местные»), предполагалась к выходу раз в месяц или чаще (в зависимости от характера и степени важности поступивших новостей) и представляла собой малоформатный четырехполосный листок размером приблизительно 19 х 29 см. Текст располагался в две колонки, за исключением последней полосы, которая из-за недостатка материалов оказалась незаполненной.
Особенный интерес представляет обоснование необходимости газеты для Бостона, данное Харрисом на первой полосе: «Предполагается публикация, во-первых, наиболее замечательных событий Божественного Провидения, которые не должны быть оставлены в небрежении или забыты, как часто случается. Во-вторых, повсеместно люди смогут лучше понимать обстоятельства Общественных событий как иностранных, так и местных; что не только направит их мысли, но и поможет в делах и торговле.
В-третьих, можно кое-что сделать для исцеления от коварного духа лжи, что живет между нами, а избавиться от него можно посредством точной информации».
Содержательная часть первой американской газеты была не менее любопытной – достаточно пространные сообщения (без указания конкретных дат) о визите крещеных индейцев в Плимут, о похищении двух детей дикими индейцами, о самоубийстве старика, оставшегося в одиночестве после смерти своей жены, о вспышке лихорадки, о бостонском пожаре, в результате которого погиб юноша и был серьезно поврежден печатный станок, о стычках с французами, о побеге англичан из индейского плена. На последней полосе Харрис расположил относительно свежую информацию, которую можно было бы определить как «новости одной строкой». В этих новостях даты или дни недели были обозначены. Несмотря на чисто новостной характер газеты и на отсутствие каких-либо комментариев, проекту Харриса не суждена была долгая жизнь. После первого же выпуска газета была закрыта по распоряжению губернатора штата Массачусетс. Формальным поводом для такого распоряжения стало отсутствие соответствующей лицензии, а также, как отмечалось в соответствующем постановлении властей, «различные сомнительные и ненадежные сообщения», содержавшиеся в этой газете. Разочарованный Харрис через пять лет был вынужден вернуться в Лондон, где приступил к изданию газеты «The London Post».
И только спустя четырнадцать лет в том же Бостоне городским почтмейстером Джоном Кэмпбеллом была осуществлена успешная попытка издания еженедельной газеты. Первоначально Кэмпбелл регулярно составлял рукописные листки новостей, составленных из местных событий и из материалов, почерпнутых из английских газет, и рассылал их губернаторам колоний. Эти листки после прочтения губернаторами передавались в администрацию и имели достаточно широкое хождение.
Чтобы представить себе специфику бостонских рукописных листков, достаточно привести фрагмент одного из сохранившихся экземпляров, датированных 14 июня 1703 г.:
«8 июня. Постоянное собрание Ассамблеи состоялось в последнюю среду сего месяца.
9 июня. Его Превосходительство в сопровождении нескольких джентльменов отбыл в Нью-Гэмпшир.
10 июня. Шлюп, прибывший из залива Кэмпичи, не привез никаких новостей».

25. Пресса США в борьбе за свободу слова. (Дело Зенгера (1733 г.), Джеймс Каллендер,  «Билль о правах» (1789 г.))
Томас Пейн – английский ремесленник, самоучка, убежденный гуманист и сторонник теории «естественного права». Он прибыл в Америку накануне революции и сразу же стал её активным участником, более того – вдохновителем американцев. Ещё до отплытия в Америку Пейн познакомился и близко сошелся с известным американским просветителем Б.Франклином, который и дал ему свои рекомендации в Филадельфию. В 1775 году Т.Пейн уже был редактором ежемесячного «Пенсильванского журнала», издаваемого Робертом Эйткином. За три месяца работы англичанина в журнале число его подписчиков увеличилось с 600 до 1500. Статьи, подписанные «Эзоп», «Атлантикус», «Голос народа» отличались остроумием, простотой и ясностью изложения, точностью и яркостью языка. Пейн был великолепным журналистом. Он писал легко, быстро, почти не правил свои рукописи. Первые идеи, которые им овладели сразу же на американской земле, были: отмена рабства (статья 1775 г. «Африканское рабство в Америке») и антиколониальная борьба (статья 1775 г. «Серьезная мысль»).
После первых столкновений «сынов свободы» с англичанами в январе 1776 года в Филадельфии вышла в свет маленькая книжка под названием «Здравый смысл». Это был памфлет Томаса Пейна, всколыхнувший всю Америку. Он не просто принес славу автору, он стал знамением, гимном американских борцов за независимость. Такой популярности не знало ещё ни одно печатное издание в Америке. Тираж памфлета достиг 500 тысяч экземпляров. Он буквально завладел умами американцев и обратил всех в сторонников независимости.
«Здравый смысл» – это призыв к борьбе. «Все разрешится в бою», - писал его автор. Но это не только лозунг. В памфлете дано обоснование естественного права американского народа на борьбу за независимость. Следовать этому праву и было здравым смыслом, к которому взывал Пейн: «Нам принадлежит неотъемлемое право иметь собственное правительство и всякий, кто всерьез поразмыслит над непрочностью человеческих дел, придет к убеждению, что куда разумнее и безопаснее хладнокровно и обдуманно выработать собственную конституцию, но это в нашей власти, нежели доверять столь значительное дело времени и случаю».
Сила памфлета заключалась не только, вернее не столько в изложении теории естественного права, здесь Пейн был лишь последователем своих великих предшественников Гоббса, Руссо, а в том, что он сделал эту теорию доступной и близкой народу, изложил её на языке народа убедительно и страстно. Вот как просто он объясняет причины образования договорного государства: «Сила одного человека настолько не соответствует его потребностям…что он вскоре будет вынужден искать помощи и облегчения у другого, который в свою очередь нуждается в том же». Монархию, тиранию Пейн не просто отрицает, он её бичует, проклинает, уничтожает, высмеивая: «Для Бога и общества один честный человек нужнее, чем все коронованные разбойники, когда-либо жившие на земле».
После выхода в свет «Здравого смысла» Пейн становится трибуном «независимых». Он принимает участие в военных действиях и продолжает писать. В «Пенсильванском журнале» в течение последующих 7 лет печатается серия из 13 статей под названием «Американский кризис», в которых затрагиваются главные проблемы военных лет: предательство лоялистов, шпионаж в пользу Англии, финансовый хаос, проблемы управления рождающимся государством, национальное единство и т.д. Именно в одной из статей этого цикла впервые прозвучало название Соединенные Штаты Америки.
После подписания Парижского мирного договора, когда молодое американское государство вступает в период строительства того, что впоследствии получит название американской демократии, т.е. в период законодательного устройства, проходивший в условиях яростной дискуссии сторонников «сильной власти» и республиканской демократии Т.Пейн выступает на стороне республиканцев. В это время он становится членом «Общества политических исследований», созданного Франклином. Он выступает в защиту Пенсильванской конституции и автономии штатов. В 1786 году выходит его трактат «Рассуждение о государстве, банках и бумажных деньгах», в котором он выступает за ликвидацию бумажных денег, выпущенных в огромном количестве в тяжелые времена войны, и за сохранение банка. Но, в отличие от Гамильтона и его богатых сторонников, Пейн предполагает, что банк будет служить всем классам, станет поддержкой и беднякам.
Помимо журналистики Пейн имел ещё много увлечений и занятий. Он интересовался буквально всем, справедливо отмечая, что в его жизни не было и пяти минут, когда бы он что-либо не изучал. Одним из таких увлечений был проект постройки моста. Однако в Америке эту идею ему не удалось осуществить, поэтому в 1787 году он отправился во Францию с надеждой реализовать свой проект в Европе. Таким образом он оказался в Париже накануне Великой французской революции и стал участником двух величайших событий 18 века.
Томас Пейн был активным участником Великой французской революции. В 1791 году он издавал в Париже вместе с Кондорсе газету «Республиканец». Он выступал как активный пропагандист идей этой революции и её защитник. В 1790 году в Англии вышел памфлет Берка «Размышления о французской революции», лживый пасквиль, порочивший идеи и лидеров этой революции. В ответ на памфлет Берка Т.Пейн пишет памфлет «Права человека», в котором дает объяснение и оценку Великой французской революции, но с точки зрения мелкого буржуа. Великая французская революция достигла качественно более высокого уровня, в своем классовом развитии она пошла дальше американской. Противоречия классов, вылившиеся в США в дискуссию законодателей, во Франции нашли свое выражение в битвах более кровопролитных. Т.Пейн не пошел за якобинцами, он высказался против казни короля, его испугал террор. Он остался с жирондистами. Может показаться странным, что человек, клеймивший «коронованных разбойников», призывавший к войне с ними, оказался в одном лагере с французской крупной буржуазией и монархистами. Но мелкобуржуазный идеализм часто приводит к непоследовательности в революции.
Рассуждения Пейна о революциях объясняют его позиции в 90-е годы: «Размышляя о революциях, легко постичь, что они могут возникать из двух различных причин: одни, чтобы избежать или освободиться от бедствия, другие, чтобы получить большее и положительное благо; обе они могут различаться по названиям на активные и пассивные революции. В тех, которые происходят по первой причине, характер становится гневным и раздраженным, а исправление положения, вызванное его опасностью, слишком часто омрачается местью.
Но в тех, которые происходят по второй причине, сердце, скорее воодушевленное, чем взволнованное, спокойно вникает в существо дела. Разум, дискуссия и убеждение становятся оружием в споре».
Возвратившись в Америку в 1802 году, Пейн продолжал заниматься журналистикой. В республиканской газете «Нешнл интеллидженсер» было опубликовано 8 его писем «К гражданам Соединенных Штатов», в которых он поддерживал политику Джефферсона и продолжал борьбу против федералистов.
Апологетом федералистов был Александр Гамильтон, министр финансов и безусловно незаурядная личность, журналистское творчество которого приняло особо активные формы на втором этапе американской революции, когда проблема завоевания независимости была уже практически решена и на повестке дня значился вопрос о формах государственного устройства США, т.е. на этапе столкновения сторонников демократии и сильного централизованного государства. Особенно ярко это столкновение отразилось в дискуссии, которую А.Гамильтон вел с Т.Джефферсоном, лидером республиканцев.
Американская исследовательница С.Каньё назвала Александра Гамильтона «Руссо правых», в какой-то степени это верно, поскольку он всегда призывал к подчинению личных интересов интересам национальным и видел в этом высшую добродетель. Но самым безупречным блюстителем национальных интересов, по его же мнению, может быть только монарх или губернатор, одним словом, представитель сильной власти, так как «республика не допускает решительного правления, в котором и состоит все достоинство государства». Позиция Гамильтона была очень сходна с позицией английского философа Гоббса, основоположника теории естественного права.
А.Гамильтон принимал участие в войне за независимость. Он был адъютантом Д.Вашингтона и проявил себя на этой должности как человек талантливый и целеустремленный. Но истинным его призванием была политическая деятельность. После окончания войны он завершает юридическое образование и активно включается в общественную жизнь США. Одной из форм этой активности была журналистика.
В 1781 – 1782 гг. в нью-йоркской газете «Нью-Йорк пакет» вышло 6 больших статей под подписью «Континенталист». Это были статьи Гамильтона. В них нашла свое отражение концепция сторонников создания централизованного мощного государства, федералистов, призывавших сосредоточить власть в руках единого континентального конгресса, а через него – горстки богачей. Известный афоризм одного из лидеров федералистов Дж.Джея «Те, кто владеет страной, должны и править ею» очень четко определяет позиции группировки. Но, помимо доводов кошелька, необходимы были и юридические основания. Формированию и пропаганде теоретической базы федерализма и посвятил себя Гамильтон. Более того, он отдал много сил созданию экономического фундамента будущего государства миллионеров, создав первый американский национальный банк. В статьях «Континенталиста» разработана аргументация в пользу централизованной власти. Они по сути дела являются вехой, отмечающей фазу перехода буржуазной революции «от конвульсий народного энтузиазма» к «закону и порядку». Но переход этот был довольно длительным по причине разногласий в лагере американской буржуазии.
Дискуссия между федералистами и республиканцами, начатая статьями «Континенталиста», получила широкое развитие. Аргументация, выдвинутая Гамильтоном в 1781-1782 гг., была подробнейшим образом разработана в серии статей под общим названием «Федералист», написанных в разгар создания американской конституции, цель которой сводилась к тому, чтобы передать власть из рук многих немногим.
Необходимость этого нужно было обосновать, чтобы навязать конституцию федералистов народу. При этом перед правыми стояла задача уничтожить оппозицию. Сделать это можно было, только систематически обосновав основные положения свода законов. За это дело взялся Гамильтон, призвавший себе на помощь двух соратников – Мэдисона и Джея.
Менее чем за год (с сентября 1787 по август 1788 г.) они написали 85 статей (53 – Гамильтон, 27 – Медисон, 5 – Джей). Основная заслуга в создании «Федералиста», этой библии американской «демократии», считающейся до сих пор лучшим толкованием Конституции США, принадлежит Гамильтону. Именно он опубликовал 27 октября 1787 года первую статью этой серии, подписавшись «Публий», и в дальнейшем именно на него легла основная нагрузка по объему написанного и в смысле проблематики.
Именно Гамильтон выполнял функцию разоблачителя республиканцев и пропагандиста концепции «сильной президентской власти». Последнему посвящены 12 статей Гамильтона в «Федералисте». Изощренность журналистских приемов этого деятеля достойна удивления. Ему приходилось доказывать, что демократия (такие её формы как билль о правах и свободах, верховность судебной власти, ограничение полномочий президента и т.д.) противоречит идее республики, и напротив, сильная государственная власть соответствует принципам республики. Ратуя за последнюю, он по сути дела восхвалял монархию. Политическое лицемерие Гамильтона позволяло ему утверждать: «Наш народ никому не отдавал своей власти, а потому сам сохраняет её во всей полноте и не нуждается в каких-либо её ограничениях».
Он рассуждал так: если народ оказал доверие президенту, то нет причин ограничивать его власть, тем более, что конституция наделяет народ суверенитетом, превращая государство в его слугу и уже поэтому оно не может ущемить права народа. Казуистика Гамильтона была направлена на достижение следующей цели – создания такого государственного механизма, который позволял бы управлять и манипулировать обществом горстке «сильных» людей, представляющих «интересы нации», без помех, вытекающих из демократических институтов и форм правления. Даже сама конституция его интересовала постольку, поскольку могла быть инструментом создания такого механизма. Государственные деятели США и по сей день считают «Федералиста» «самым уникальным вкладом американского политического гения в науку о государстве». Творчество Гамильтона по сути дела олицетворяет итог, к которому пришла американская буржуазная революция, принесшая независимость с целью создания республики доллара.
Первая поправка к американской конституции, принятая в 1789 под давлением, уже известного вам, Томаса Джефферсона и ряда других политических деятелей, считается краеугольным камнем американского понятия свободы слова. Она гласит, что «Конгресс не должен издавать ни одного закона… ограничивающего свободу слова и печати…» Понятие свободы слова имеет не только положительное наполнение – существует и обратная сторона этой свободы, связанная с отсутствием разумных ограничений при реализации права на свободное слово. В работе «Философии права» Гегель заметил, что очень часто свобода печати понимается «как свобода говорить и писать что угодно». Это аналогично пониманию «свобода делать что угодно» и свидетельствует о господстве в обществе обыденного представления о свободе слова и полном отсутствии культуры мысли, ибо такая свобода обладает отрицательной волей и оборачивается «фурией разрушения».
В государстве существует потенциальная опасность неверного понимания свободы слова, когда средства массовой информации, пребывая в парадигме «негативной» свободы, разрушительно воздействуют на общественное мнение и уничтожают сложившийся порядок вещей. В стабильном обществе, подчеркивает Гегель, «опасность от свободы прессы в наибольшей степени предотвращается не тем, что ее глубоко почитают, а тем, что написанное в ней полностью презирают. Английские министры разрешают говорить о себе все, что заблагорассудится, и относятся к этому с полным презрением. Своего рода действие Немезиды в том, что чернь должна находить удовлетворение в насмешках над высочайшим, для нее единственный способ проявить свою субъективную свободу заключается в ругани, в высказывании против него».
Цензурные ограничения обычно вводились в периоды ведения войны. Так, во время войны между Севером и Югом в США федеральные власти «закрыли несколько газет, особенно активно выступавших против правительства, запретили деятельность ряда организаций демократической партии. Некоторые издатели, политические деятели и лица, открыто выступавшие в защиту мятежников, были арестованы». Были введены и цензурные ограничения на публикации прессы о положении дел на фронтах и внутри страны. После вступления США в первую мировую войну президент Вудро Вильсон впервые в истории страны создал Комитет общественной информации, в задачи которого входили: идеологическая пропаганда, обеспечение поддержки действий президента и правительства в СМИ и цензорские функции. Летом 1917 конгресс принял «Акт о шпионаже», ограничивающий свободу слова. Формально нацеленный против подрывной деятельности и пропаганды германских агентов, закон на практике стал орудием для подавления радикалов и сторонников мира, лишив их, прежде всего, возможности рассылать по стране свои газеты и журналы. В результате применения «Акта о шпионаже» большинство оппозиционных изданий были лишены почтовых привилегий. Так, осенью 1917 был закрыт ведущий левый журнал, а издатели предстали перед судом по обвинению в антиправительственной деятельности.
С окончанием первой мировой войны и со снятием ограничений на распространение информации, введенных на период военных действий, проблема обеспечения свободы слова, необходимой для полноценного функционирования СМИ, не исчезла. В 1920 судебному преследованию подверглись редакторы небольшого авангардистского журнала «The Little Review» (1914-1929) за публикацию эпизода из романа Джеймса Джойса «Улисс». По решению суда министерство почт изъяло из бандеролей и сожгло экземпляры трех номеров издания, в которых были опубликованы фрагменты из романа Джойса, а издатели были оштрафованы.
В 1927 по решению суда штата Миннесота была закрыта газета скандального содержания под названием «The Saturday Press». Она издавалась в городе Миннеаполисе Джеем Ниром, и страницы ее были заполнены материалами откровенно расистского характера. Согласно закону о печати штата Миннесота любой судья штата имел право прекратить издание, если оно носило «злонамеренный, скандальный или клеветнический характер». Американская общественность увидела в этом законе ограничение свободы печати, противоречащей первой поправке к конституции, и опасный прецедент. Поскольку у Нира не было средств для обращения в Верховный Суд США, издатель влиятельной консервативной газеты «The Chicago Tribune» Роберт Маккормик, исходя из своих понятий либерализма, пришел ему на помощь, представив средства для ведения дела. 4 года спустя, в 1931, Верховный суд США большинством в 1 голос принял решение в пользу Нира, отменив цензуру, введенную в штате Миннесота. Решение суда по делу «Нир против штата Миннесота» считается важным прецедентом, отстаивающим свободу слова.

26. Аболиционистская пресса США XIX века.
Одной из таких тенденций становится обострение идеологического и нравственного противостояния между Севером и Югом, связанное с сохранением системы рабовладения на значительных территориях Соединенных Штатов. Аболиционизм (движение за отмену рабства) к этому времени стал набирать силу, что привело к активизации аболиционистской пропаганды. Количество антирабовладельческих периодических изданий к началу 1830-х гг. возросло до пятидесяти. К числу наиболее заметных аболиционистских изданий можно отнести еженедельную газету Бенджамина Ланди «The Genius of Universal Emancipation» («Дух всеобщего освобождения»), выходившую с 1821 по 1839 гг. в Балтиморе, и прославленный бостонский еженедельник «The Liberator» («Освободитель», 1831–1865) Уильяма Ллойда Гаррисона, ставший синонимом антирабовладельческого движения.
Хотя тираж гаррисоновского издания не превышал 3000 экземпляров, степень его влияния на общественное мнение была чрезвычайно высока. Общественный резонанс статей, опубликованных в газете «The Liberator», можно определить хотя бы по тому факту, что в Джорджтауне был издан закон, запрещающий свободным неграм получать гаррисоновскую газету на почте под угрозой штрафа или тюремного заключения. Хождение газеты на территории южных штатов было запрещено, а в штате Джорджия за голову Гаррисона давали 5000 долларов. Газета «The Liberator», оставаясь одним из самых радикально настроенных аболиционистских изданий, неустанно привлекала внимание общественности к проблеме рабовладения, подчеркивала несовместимость рабовладения с идеями, провозглашенными в Декларации независимости, и призывала к немедленной отмене рабства на территории Соединенных Штатов.
Среди аболиционистской прессы следует выделить также и первую негритянскую газету «Freedom's Journal» («Журнал свободы»), увидевшую свет 16 марта 1827 г. в Нью-Йорке под редакцией Джона Б. Рассверма, первого негра, получившего высшее образование в США, и преподобного Сэмюэла Корниша – священника пресвитерианской церкви. Позиция этой газеты была заявлена уже в первом номере: «Мы хотим сами защищать свое собственное дело. Слишком долго другие говорили за нас». Если это издание, поменявшее название на «Rights for All» («Права для всех»), прекратило свое существование уже в 1829 г., то другая негритянская аболиционистская газета «The North Star» («Северная звезда»), издаваемая с 1849 г. бывшим беглым рабом из Мэриленда Фредериком Дуглассом, имела определенный финансовый успех.
Реакция на аболиционистские издания, особенно на Юге, была далеко не однозначной. Хождение аболиционистской литературы на территории рабовладельческих штатов преследовалось как покушение на общественную стабильность и порядок, имели место нападения на типографии, где печатались антирабовладельческие издания.
Убийство 7 ноября 1837 г. разъяренной неуправляемой толпой редактора аболиционистского еженедельника «Alton Observer» («Олтонский обозреватель») пресвитерианского священника Элайджи Лавджоя, ставшего «первым мучеником в борьбе за свободу прессы в Америке», потрясло многих. Лавджой не пожелал подчиниться требованию жителей Олтона прекратить антирабовладельческие публикации и покинуть пределы города, заявив на страницах своей газеты накануне своей смерти: «Почему я должен бежать из Олтона? Разве это не свободный штат? Разве право на выражение мнения не защищено его законами? <...> вы можете вздернуть меня <...> вы можете сжечь меня заживо, как сожгли Макинтоша в Сент-Луисе, вы можете измазать меня дегтем и вывалять в перьях, или бросить в Миссисипи, как вы уже угрожали мне; но вам не лишить меня чести. Я, и только я, могу обесчестить себя; а глубочайшим бесчестьем во времена подобные нашим станет отречение от Господа, если я откажусь от угодного Ему дела». Отстаивая свое же право на свободу слова, Лавджой был убит во время нападения толпы на его типографию28 натболее заметным периоду имепрее
27. Концепция массовых изданий Бенджамина Дея и Джеймса Гордона Беннета.
Новой тенденцией в развитии американской и европейской периодической печати 1830-х гг. стало освоение читательской аудитории, состоящей из беднейших слоев населения. Этот многочисленный отряд читателей, не очень грамотный, с невзыскательным вкусом, обитал в крупных городах и оставался неохваченным влиянием прессы по ряду причин. С одной стороны, газеты и журналы были недоступны таким читателям ввиду дороговизны, с другой стороны, специфическая читательская аудитория требовала особенного, более понятного ей языка журналистской продукции, а также не очень сложных для восприятия тем развлекательного и сенсационного характера.
Выпуск дешевой периодики, доступной малоимущим читателям, стал выгоден издателям в результате изобретения паровой печатной машины и удешевления типографских расходов. Появление "penny press", то есть изданий определенной направленности, продаваемых по максимально низкой цене, стало значительным явлением в развитии журналистики и отразило общую тенденцию развития культуры в сторону массовости.
Пионером "penny press" в американской прессе считается нью-йоркский журналист Бенджамин Дэй. 3 сентября 1833 г. Дэй приступил к изданию газеты "The Sun".
Газета с девизом "Оно [солнце] светит для всех" продавалась на улицах города по самой дешевой цене - 1 цент за экземпляр. Низкая цена привлекла читателей, и через четыре месяца ежедневный тираж "The Sun" вырос до 5000 экз. Через два года Дэй поднял тираж до 15000 экз.
Подача материала в "The Sun" отличалась сенсационностью, в ней публиковались истории о преступлениях и скандалах, а когда подобных материалов не хватало, газета не считала зазорным мистифицировать читателя. Классическим примером мистификации стала появившаяся в 1835 г. на страницах "The Sun" серия репортажей об открытии жизни на Луне, в которых подробно описывалось, как известный английский астроном Джон Гершель обнаружил на Луне человекоподобные существа. Это была подлинная сенсация для легковерной публики, и тираж "The Sun" мгновенно вырос. Вскоре пришло опровержение, мистификация была разоблачена, но это не изменило редакторскую политику "The Sun".
Бенджамин Дэй извлек выгоду из модернизации издательского процесса, приобретя в 1835 г. для своей газеты паровую печатную машину Напира, что позволило ему к 1840 г. печатать до 4000 экз. в час. Появление в 1846 г. ротационной печатной машины повысило производительность до 20 000 экз. в час.
Модель дешевого издания успешно была освоена американской прессой в середине 1830-х гг. Вызов Дэю был брошен шотландским эмигрантом Джеймсом Гордоном Беннетом, который в 1835 г. основал газету "The New York Herald". Вскоре газета Беннета стала одним из самых распространенных, богатых и инновационных изданий в истории американской журналистики.
Секрет успеха "The New York Herald" заключался в следовании принципу, выработанному Беннетом за годы репортерской и редакторской работы, - как можно скорее сообщать все новое и интересное, не считаясь ни с какими издержками. Передовые статьи "The New York Herald" отличались лаконизмом и энергичностью стиля, что производило впечатление на читателей, полагавших, что за краткостью скрывается хорошее знание вопроса и широта подхода к проблеме.
В 1836 г. Беннет провел одно из первых журналистских расследований в истории американской прессы, сообщив читателям "The New York Herald" подробности с места убийства 23-летней нью-йоркской проститутки. Вся страна следила за ходом расследования, а оправдательный приговор подозреваемому в убийстве стал триумфом беннетовского расследования. Присутствие корреспондента на месте события и достоверность сообщаемой им информации - обязательные составляющие журналистского метода Беннета. Факт, сенсация, скорость подачи информации - таковы слагаемые несомненных успехов "The New York Herald".
Еще одно условие бесперебойного и оперативного получения свежей и надежной информации - это широкая сеть корреспондентов как в стране, так и за рубежом. В 1838 г. появились первые пароходы, курсировавшие между Америкой и Европой и сократившие длительность путешествия до 13-20 дней. Беннет лично совершил морское путешествие не только для того, чтобы сообщить его подробности своим читателям, но и для того, чтобы создать сеть европейских корреспондентов.
10 апреля 1841 г. нью-йоркский рынок "penny press" пополнился еще одним периодическим изданием, оставившим значительный след в истории американской журналистики. Хорас Грили предпринял издание "The New York Tribune". Газета Грили, которая продавалась по цене 1 цент за экземпляр и имела первоначальный тираж 5000 экз., быстро завоевала читательский рынок, став одним из наиболее уважаемых изданий. Интересная подача новостей, последовательная политическая (республиканская) ориентация, твердые взгляды - все это создало газете хорошую репутацию.
На фоне других редакторов "penny press" Xopac Грили выгодно выделялся широтой кругозора, четко выраженной идейной позицией (он был известен приверженностью демократическим и социалистическим идеям, феминизму и аболиционизму), что находило отражение в материалах, публикуемых на страницах его издания. К сильным сторонам редакторского таланта Хораса Грили следует отнести умение подбирать сильных и неординарных авторов для своего журналистского коллектива. Он привлек в качестве корреспондентов и обозревателей своего издания таких выдающихся деятелей американской литературы и журналистики, как Джордж Рипли, Маргарет Фуллер, Джейн Суиссхелм. Дж.Суиссхелм - первая в США женщина, ставшая столичным политическим обозревателем.
Гиганты американской "penny press" неизбежно вступили в конкурентную борьбу друг с другом. Конкуренция вынуждала увеличивать выпуск печатной продукции и снижать расходы, привлекать к сотрудничеству ведущих журналистов, печатать в газетах романы с продолжением, давать для провинциального читателя обзоры последних нашумевших книг и лекций. Xopac Грили, оценивая значение роли прессы на интеллектуальном рынке страны, риторически восклицал: "Что может помешать дневным газетам превратиться в форум жизни общества? Книги отслужили свое, церкви тоже". Америка становилась "газетной" нацией.
Торжество принципов "penny press" привело к структурным изменениям в самой газете, в подаче газетного материала и в редакторской политике. Прошли времена "персонального журнализма", и для достижения успеха на читательском рынке требовался целый штат репортеров и редакторов, работающих на постоянной основе Основной задачей для подобного типа прессы стало получение так называемой scoop, то есть сенсационной новости, опубликованной до ее появления в других газетах. На получение таких новостей тратились огромные суммы, но возрастающие тиражи окупали расходы.
Непроверенная информация часто попадала на страницы "penny press", снижая достоверность газет в целом. Политические передовицы отличались воинственностью тона, трескучей риторикой и не всегда корректными выпадами в адрес оппонента. Сенсационность в отборе новостей приводила к искажению реального положения дел в стране. Факты в большинстве своем подавались с точки зрения оптимизма, и желаемое часто выдавалось за действительное и уже свершенное, Однако доверие к печатному слову было велико, и влияние газет было несопоставимым с нынешним. Для многих читателей газета была единственным источником получения информации из внешнего мира, учебником и руководством в культурном и политическом пространстве быстро меняющейся эпохи.
Издания "penny press" к концу 1840-х гг. стали приносить солидные доходы.
Редакторы и издатели наиболее крупных газет были независимы от финансовых вливаний со стороны политических партий, хотя и имели определенные партийные пристрастия, поддерживая по собственному усмотрению ту или иную партию. Влияние таких редакторов, как Грили или Беннет, простиралось далеко за пределы Нью-Йорка и приобретало национальные масштабы. Так, Хорас Грили стоял у истоков создания республиканской партии, а его поддержка сыграла не последнюю роль в приходе Линкольна к власти в 1860 г.
Преимущества появившегося в 1844 г. телеграфа Сэмюэля Морзе были по-достоинству оценены прессой и биржей. Возможность быстрой передачи информации по телеграфу знаменовало собой начало новой эры в журналистике. Телеграф стал менять характер подачи газетного материала. Краткие сообщения первоочередной важности печатались в особых колонках под заголовками.
Возможности телеграфа использовал Беннет, который на страницах "The New York Herald" первым ввел в газету биржевые новости. Телеграф был использован газетой Беннета и для освещения политических событий, происходящих в стране. Одним из важных событий этого периода была война США с Мексикой 1846-1848 гг. Речь сенатора Джона Кэлхуна о начале войны была на следующее утро целиком напечатана в "The New York Herald" и стала первой большой парламентской речью, переданной по телеграфу.
Во Франции появление изданий "penny press" связано в первую очередь с именами Луи-Дезире Верона и Эмиля де Жирардена. Верон в 1835 г. стал издателем газеты "Constitutionel", завоевавшей популярность благодаря открытию такого нового (чисто газетного) жанра, как роман-фельетон.
Само слово "фельетон" во французском языке появилось лишь в 1800 г., когда Луи-Франсуа Бертен решил выпускать добавочные листы к своей газете "Journal des Debates" (feuilleton - листок, листочек). Затем в 1803 г. он изменил формат газеты - удлинил его книзу, и добавочная часть, отделенная от газеты "линией отреза" (белым пропуском), стала называться фельетоном. Слово "фельетон" использовалось в значении:
а) литературного материала "подвала" газеты; б) литературного произведения малой формы публицистического характера, помещенное либо в "фельетоне" газеты, либо в дополнительных частях журнала.
Возможность публикования романа по главам, привела к созданию романа-фельетона, мастерами которого были Александр Дюма и Эжен Сю.
Публикация романа-фельетона "Вечный жид" Эжена Сю позволила Верону резко увеличить тираж своей газеты, найдя доступ к читателю, нередко не бравшему до этого в руки ни книги, ни газеты. Верон предугадал читательские вкусы и сделал ставку на роман-фельетон. Во время печатания романа Э.Сю в "Constitutionel" число подписчиков поднялось с 3000 до 40 000, в читальнях выстраивались очереди, не знающим грамоты читали вслух портье и соседи.
Обращение к массовому читателю, необходимость на протяжении ряда месяцев держать его в постоянном ожидании продолжения породили характерную для романа-фельетона технику, включавшую в себя: упрощенность психологических мотивировок, мелодраматический подбор персонажей, закрученность интриги, обилие кульминационных пунктов, сведение изложения к монтажу разрозненных эффектных ситуаций, растянутость сюжета, неряшливость языка.
Феномен появления "penny press" свидетельствовал о неизбежном наступлении новой эры в журналистике, когда основной акцент делался на вкусы массового читателя. Элементы массовой культуры начинают активно проявляться в середине XIX столетия.
Лидером французской "penny press" был Эмиль де Жирарден - один из наиболее интересных журналистов и редакторов Франции XIX в., уловивший тенденции развития современной ему журнальной политики. Он начинал с выпуска журналов мод - в 1828 г. он основал "Le Voteur", a на следующий год стал издавать "La Mode" (1829-1854). Журнал "La Mode" вначале выходил как чисто великосветский журнал. Вскоре Жирарден придал ему черты политического издания, но сохранил раздел мод с картинками из жизни высшего света, учитывая интересы сложившегося круга читателей.
Самый успешный издательский проект Жирардена - основание им в 1836 г. новой политической газеты "La Presse", подписная цена которой (40 франков) была вдвое ниже всех других подобных изданий. Жирарден верно рассчитал, что при большом числе подписчиков объявления будут печататься в его газете и плата за них покроет низкую подписную цену. Новая газета Жирардена привлекла читателей не только низкой подписной ценой, но и блестящими журналистскими именами (например, Теофиля Готье, ведшего раздел художественно-критического фельетона).
Жирардену удалось превратить свою газету в независимое издание и публикации в "La Presse" нередко вызывали раздражение властей. В 1848 г Жирарден был арестован по распоряжению Эжена Кавеньяка, а издание "La Presse" было приостановлено. Выпущенный на свободу после 11 дней заключения Жирарден отомстил Кавеньяку, издав брошюру "Journal d'un journaliste au secret", а затем предпринял ожесточенную борьбу против его кандидатуры на пост президента республики, приняв сторону принца Луи-Наполеона. Однако, став членом законодательного собрания, он стал противником бонапартизма. В качестве депутата Жирарден постоянно выступал в защиту полной свободы печати.

28. Массовая качественная журналистика первой половины  XIX века.

29. Информационное агентство «Associated Press».
В отличие от Рей¬тера, распространяющего прежде всего иностранную информацию, Пресс Ассошиэйшн (Press Association Ltd, основано в 1868 г.) — ко¬оперативное объединение издателей 120 провинциальных газет — специализируется на сборе и распространении внутренней инфор¬мации. А экономическую, финансовую, статистическую, спортивную информацию собирает и распространяет английское акционерное информационное агентство Эксчендж Телеграф — Экстел (The Exchange Telegraph Co, Ltd — Extel), основанное в 1872 г. со штаб-квартирой в Лондоне.
В мае 1848 г. десять представителей шести ведущих газет Нью-Йорка собрались, чтобы обсудить возможность уменьшения расходов на получение новостей в связи с появлением телеграфа. Эта идея проговаривалась еще год назад на встрече Дэвида Хейла, издателя газеты «The Journal of Commerce» («Коммерческий журнал»), и Джеймса Беннета. Затем последовала долгая серия переговоров и в результате состоялась историческая встреча, приведшая к созданию корпоративного объединения газет под названием «Associated Press of New York», а в дальнейшем просто «Associated Press» («Ассошиэйтед Пресс»).
Первоначальная идея этой ассоциации заключалась в совместном несении расходов по содержанию парохода, выходившего из Бостона встречать корабли, прибывавшие из Европы в Галифакс (Новая Шотландия, Канада). Совместно оплачивались расходы по передаче полученных новостей телеграфом из Бостона в Нью-Йорк. Между Бостоном и Нью-Йорком уже существовала телеграфная линия, поэтому расходы на получение информации из Европы действительно сокращались. Совместно оплачивались и услуги телеграфа. Через год в Галифакс была проложена телеграфная линия и, соответственно, было открыто первое бюро «Associated Press».
Полученные новости становились ходовым товаром, который можно было продавать другим газетам. Так возникло первое американское информационное агентство «Associated Press», получающее финансовую выгоду от продажи новостей различным средствам массовой информации.
К середине XIX века лидирующее положение в стране заняла пресса Нью-Йорка, Филадельфии, Бостона и Вашингтона. В 1851 г. в конкурентную борьбу нью-йоркской «penny press» вмешалось еще одно газетное издание. Бывший помощник Хораса Грили Генри Реймонд основал «The New York Times» («Нью-Йорк Таймс»), которая быстро завоевала репутацию надежного и достоверного издания общенационального масштаба.
Имеются любопытные данные о том, как в течение 15 лет изменился стартовый капитал, необходимый для основания нового издания. Если Джеймс Беннет при основании «The New York Herald» в 1835 г. располагал суммой в 500 долларов, а в 1841 г. Хорасу Грили для «The New York Tribune» понадобилось 3000 долларов, то в 1851 г. Генри Реймонд и два его компаньона должны были начинать с 70000 долларов.
Подобно Грили Реймонд был сильно увлечен политикой, но в отличие от своего бывшего наставника в своей газете он предпочитал вначале помещать новостной блок, а лишь затем политические передовицы и комментарии. Когда же Реймонд отошел от активной политической деятельности и переключил свою энергию только на издание «The New York Times», то его газета стала одной из ведущих в США.
Наряду с влиятельными нью-йоркскими или бостонскими изданиями свое место в журналистском процессе получили местные газеты, игравшие важную роль в освещении региональных особенностей того или иного штата. Стоит отметить такие издания, как «Chicago Tribune» («Чикаго Трибюн», 1847), «Missouri Democrat» («Миссурийский демократ», Сент-Луис, 1852), «Charleston News and Courier» («Чарльстонские новости и курьер», 1803), «Cleveland Leader» («Кливлендский лидер», 1854–1885).
Большинство крупных газет уже имело возможность содержать штат собственных столичных корреспондентов, чтобы помогать своему читателю разбираться в хитросплетениях борьбы в «коридорах власти» в обстановке все более политизирующейся ситуации в стране. В ход политической борьбы наряду с Хорасом Грили, Джеймсом Беннетом и Генри Реймондом (ставшим постоянным оппонентом Грили) стали вмешиваться набиравшие силу редакторы региональных изданий – Сэмюэл Баулз из «The Springfield Republican» («Спрингфилдский республиканец»), Джозеф Мейдилл из «The Chicago Tribune», Мюрат Хэлстед из «The Cincinnat Commercial» («Торговый Цинциннати»).
Самыми большими тиражами в период 1850-х гг. обладали «The New York Herald» и «The New York Tribune». Причем значительная часть тиража распространялась за пределами Нью-Йорка. Воскресный тираж «The New York Tribune» достигал 176000 экземпляров, доходя почти до каждого дома на Севере и Западе США.
Газеты в период 1850–1865 гг. читались более широко, нежели журналы. Пресса играла большую роль в процессе образования нации, включая как положительные, так и негативные стороны этого процесса. За десятилетие с 1850 по 1860 гг. количество газет в США удвоилось, достигнув цифры приблизительно 3000 в 1860 г.
Наряду с ежедневными газетами свое прочное место на читательском рынке находили и еженедельные издания. В течение многих лет одним из лучших еженедельников был издававшийся Натаниэлем Уиллисом «The New York Mirror» («Нью-йоркское зеркало», 1823–1857). В 1848 г. Уиллис приступил к изданию другого еженедельника под названием «Home Journal» («Домашний журнал»), ориентированного на вкусы и интеллектуальные возможности среднего класса. Редактируемые Уиллисом еженедельники пользовались большой популярностью в определенной аудитории читателей в середине века.
Отдельно следует выделить и процветавший в этот период религиозный еженедельник «The Independent» («Независимый», 1848–1928), который издавался в Нью-Йорке